Под обломками самодержавия (1917)
Другие названия:
Любил и... предал
Среди многих преступных деяний душа его успела окончательно загрязниться, и когда светлое чувство – любовь чистой молодой девушки – стала на его пути, Толли не мог окончательно отдаться ему...
Много темного, неизведанного в решениях судьбы, то возносящей людей на недоступную, казалось бы, высоту, то свергающей их в пучины горя и отчаяния!.. Скромный, не выделяющийся ничем человек благодаря удачной провокации вышел на дорогу, направляющуюся к славе и богатству... Поддерживаемый своими благодетелями, оценившими способность этого человека творить темные дела, не мучаясь никакими угрызениями совести, он получил титул под именем барона Толли, начал новую жизнь, навсегда отрекшись от всего прошлого... Среди многих преступных деяний душа его успела окончательно загрязниться, и когда светлое чувство – любовь чистой молодой девушки – стала на его пути, Толли не мог окончательно отдаться ему... Дочь славного боевого генерала, бывшего под подозрением старой власти, Елена, по своему положению слишком далеко отстояла от Толли. Но, увлеченный ею, он не побоялся сближения с девушкой и ее отцом, объясняя это сближение своей партии желанием выведать как можно больше о тайных планах генерала и его сообщников...
Прикрывшись этой маской, он сумел вызвать в Елене любовь к себе, сумел и сам опьянить себя несбыточными мечтами. Но чувство, построенное на шпионстве, не могло быть прочным. Поведение Толли внушило подозрения его «благодетелям», и вскоре перед ним предстала задача – доказать свою правоту, предав Елену, или погибнуть и быть обвиненным в отступничестве от старых своих стремлений... Рабская трусливая душа Толли не вынесла тяжести искушения, и он пошел на все, даже на предательство, забывая о том светлом, что так недавно еще пыталось озарить темные глубины его души... Елена была предана, и ее мучениями Толли купил свободу, но даже и в его душе пробудилось что-то, похожее на раскаяние. А в это время, незаметно для всех приспешников старой власти, занятых всецело мелкими подкопами и спекуляциями, росла и крепла буря гнева народного, буря, сбившая на своем пути весь старый подгнивший строй, мешавший воцарению на земле свободы... Велением толпы Елена, среди других политических, была освобождена из тюрьмы и, не зная о предательстве Толли, думая, что любимый человек – один из тех, кто стал во главе восставшего народа, повела всех к нему, желая оказать ему должные почести... А Толли в это время, узнав о совершившемся перевороте и понимая, что в новой жизни ему нет места, имел достаточно храбрости, чтобы уйти добровольно туда, где все прощается, и пришедшая с народом Елена в предсмертном письме провокатора узнала страшную истину... Поток отчаяния хлынул в душу девушки, так доверчиво шедшей за велениями своего сердца, и только сознание важности момента, только лучи внезапно пришедшей свободы одержали верх над темными мыслями, и, решив всю жизнь посвятить народу, избавившему ее от оков, Елена вместе с ним смогла воскликнуть: «Да здравствует республика!..».
Много темного, неизведанного в решениях судьбы, то возносящей людей на недоступную, казалось бы, высоту, то свергающей их в пучины горя и отчаяния!.. Скромный, не выделяющийся ничем человек благодаря удачной провокации вышел на дорогу, направляющуюся к славе и богатству... Поддерживаемый своими благодетелями, оценившими способность этого человека творить темные дела, не мучаясь никакими угрызениями совести, он получил титул под именем барона Толли, начал новую жизнь, навсегда отрекшись от всего прошлого... Среди многих преступных деяний душа его успела окончательно загрязниться, и когда светлое чувство – любовь чистой молодой девушки – стала на его пути, Толли не мог окончательно отдаться ему... Дочь славного боевого генерала, бывшего под подозрением старой власти, Елена, по своему положению слишком далеко отстояла от Толли. Но, увлеченный ею, он не побоялся сближения с девушкой и ее отцом, объясняя это сближение своей партии желанием выведать как можно больше о тайных планах генерала и его сообщников...
Прикрывшись этой маской, он сумел вызвать в Елене любовь к себе, сумел и сам опьянить себя несбыточными мечтами. Но чувство, построенное на шпионстве, не могло быть прочным. Поведение Толли внушило подозрения его «благодетелям», и вскоре перед ним предстала задача – доказать свою правоту, предав Елену, или погибнуть и быть обвиненным в отступничестве от старых своих стремлений... Рабская трусливая душа Толли не вынесла тяжести искушения, и он пошел на все, даже на предательство, забывая о том светлом, что так недавно еще пыталось озарить темные глубины его души... Елена была предана, и ее мучениями Толли купил свободу, но даже и в его душе пробудилось что-то, похожее на раскаяние. А в это время, незаметно для всех приспешников старой власти, занятых всецело мелкими подкопами и спекуляциями, росла и крепла буря гнева народного, буря, сбившая на своем пути весь старый подгнивший строй, мешавший воцарению на земле свободы... Велением толпы Елена, среди других политических, была освобождена из тюрьмы и, не зная о предательстве Толли, думая, что любимый человек – один из тех, кто стал во главе восставшего народа, повела всех к нему, желая оказать ему должные почести... А Толли в это время, узнав о совершившемся перевороте и понимая, что в новой жизни ему нет места, имел достаточно храбрости, чтобы уйти добровольно туда, где все прощается, и пришедшая с народом Елена в предсмертном письме провокатора узнала страшную истину... Поток отчаяния хлынул в душу девушки, так доверчиво шедшей за велениями своего сердца, и только сознание важности момента, только лучи внезапно пришедшей свободы одержали верх над темными мыслями, и, решив всю жизнь посвятить народу, избавившему ее от оков, Елена вместе с ним смогла воскликнуть: «Да здравствует республика!..».
Источник
Новые ленты // Сине-Фоно. 1917. № 13–14. С. 111.