Фильтры

По алфавиту

Ткачи (1917)

Divider

Пятнадцать лет тому назад ткацкая мануфактура бр. Пелевиных была одной из самых могущественных и самых безжалостных твердынь хищнического капитала... Грошовое жалование и огромные вычеты приводили ткачей в отчаяние.

Divider

Источник

Либретто картин // Кино-газета. 1918. № 16. С. 6.

Пятнадцать лет тому назад ткацкая мануфактура бр. Пелевиных была одной из самых могущественных и самых безжалостных твердынь хищнического капитала... Грошовое жалование и огромные вычеты приводили ткачей в отчаяние, и когда один из них, Иван Зарудный, выведенный из терпения, бросил упрек хозяину фабрики – он был тотчас же уволен. Тяжело было возвращаться Ивану домой, где его жалование являлось существенной поддержкой для старика-отца и многочисленной семьи...

Неограниченным властелином фабричного округа был жандармский ротмистр Каштанов, который, узнавши о брожении среди ткачей, решил принять энергичные меры. Тайная сходка в лесу под председательством Ивана была выслежена тайными агентами... 

Как река, вышедшая из берегов, лавина гнева и отчаяния залила фабричный поселок, и одним из его эпизодов явился разгром квартиры Пелевина, едва спасшегося бегством... Из щебня и перевернутых столбов быстро росла рабочая крепость, смешная как защита, но страшная могучей силой народного гнева... Но недолго продолжалось восстание... К утру оно было подавлено. И одной из его жертв был отец Ивана – Зарудный. Многие по приговору военного суда были казнены, а Иван был отправлен в каторжные работы. Спасшиеся от ареста сестра и мать Ивана скрывались в лесах, влача жизнь, полную ужаса и лишений...

Прошло много лет, и когда казалось, что все потеряно, – пришла свобода – нежданная и радостная, она открыла тюрьму и выпустила измученных борцов. 

Тяжелое прошлое безвозвратно сгинуло, но память о нем огненными буквами выжжена в сердцах страдальцев и, вспомнив пережитый кошмар, они клянутся страшной клятвой «Да не вернется старое».

Пятнадцать лет тому назад ткацкая мануфактура бр. Пелевиных была одной из самых могущественных и самых безжалостных твердынь хищнического капитала... Грошовое жалование и огромные вычеты приводили ткачей в отчаяние, и когда один из них, Иван Зарудный, выведенный из терпения, бросил упрек хозяину фабрики – он был тотчас же уволен. Тяжело было возвращаться Ивану домой, где его жалование являлось существенной поддержкой для старика-отца и многочисленной семьи...

Неограниченным властелином фабричного округа был жандармский ротмистр Каштанов, который, узнавши о брожении среди ткачей, решил принять энергичные меры. Тайная сходка в лесу под председательством Ивана была выслежена тайными агентами... 

Как река, вышедшая из берегов, лавина гнева и отчаяния залила фабричный поселок, и одним из его эпизодов явился разгром квартиры Пелевина, едва спасшегося бегством... Из щебня и перевернутых столбов быстро росла рабочая крепость, смешная как защита, но страшная могучей силой народного гнева... Но недолго продолжалось восстание... К утру оно было подавлено. И одной из его жертв был отец Ивана – Зарудный. Многие по приговору военного суда были казнены, а Иван был отправлен в каторжные работы. Спасшиеся от ареста сестра и мать Ивана скрывались в лесах, влача жизнь, полную ужаса и лишений...

Прошло много лет, и когда казалось, что все потеряно, – пришла свобода – нежданная и радостная, она открыла тюрьму и выпустила измученных борцов. 

Тяжелое прошлое безвозвратно сгинуло, но память о нем огненными буквами выжжена в сердцах страдальцев и, вспомнив пережитый кошмар, они клянутся страшной клятвой «Да не вернется старое».

Источник

Либретто картин // Кино-газета. 1918. № 16. С. 6.