Заживо погребенный (1918)

Английский художник Прайам Форлл, невероятный чудак, до нелепости застенчивый, человек «не от мира сего», прославился по всему миру своими дивными произведениями. Но он до сердечной боли ненавидит суету, блеск, славу и, страшно страдая от тягости всего этого, старается скрываться от назойливости света с его репортерами, фотографами и т.п. Таким образом Форлл для всех кажется художником- невидимкой, и лишь редкостные картины его кисти известны миру.  Случай помогает Прайаму в его стараниях скрыться от угнетающей его известности.  Заболевает слуга художника Генри Лик. Тщеславный слуга, пользуясь скромностью своего барина, выдает себя, где возможно, за Прайама Форлла и, заболев, приглашает к себе доктора не как к Лику, а как к Форллу. Доктор застает Лика при смерти и затем по смерти его констатирует смерть не Лика, а Форлла, против чего присутствующий здесь же настоящий Форлл, принимаемый доктором за лакея из-за проклятой застенчивости не протестует.

Явившиеся власти и двоюродный брат Прайама Дункан Форлл, много лет не видавший кузена, также считают умершего слугу за Форлла, а Форлла за Лика, и Лик торжественно – как знаменитый Прайам Форлл – погребается в Вестминстерском аббатстве. С течением времени открывается новое «художество» Лика. Оказалось, что покойный Лик от скуки развлекался чтением брачных объявлений, и несмотря на то, что был женат, на одно из этих объявлений, а именно некой Алисы Челлайс, послал письмо, приложив к нему фотографическую карточку своего барина, и в письме назначил ей свидание в зоологическом саду. После смерти Лика в сад в назначенный час случайно попадает Прайам, и таким образом происходит свидание. Прайам сознает нелепость положения, но природная застенчивость и деликатное нежелание огорчить обманутую девушку заставляет Форлла не открывать обмана. В конце концов он попадает под влияние этой простой, но умной и хорошей женщины, делается ее мужем, привязывается к жене и начинает жить тихой, скромной и спокойной жизнью. Так как Прайамом уже давно было написано духовное завещание, в котором был обозначен на случай смерти хозяина слуга Лик, Прайам после смерти Лика оказывается наследником своего собственного наследства в размере доли Лика, так что супруги обеспечены и материально. Но их капиталы Алиса поместила в акции пивоваренного товарищества, а оно потерпело крах. Алиса в отчаянии. Чтобы поправить обстоятельства, Прайам начинает заниматься привычным ему делом. Он вновь начинает писать картины и продавать их при содействии Алисы, которой он открывает секрет своей мнимой смерти, что, впрочем, принимается Алисой недоверчиво, она попросту думает, что хитрый Лик научился искусству живописи у своего барина, а впрочем, тут и думать нечего, картины покупаются, ну и хорошо. А дело-то вовсе не так просто. Появившиеся на художественном рынке картины, конечно, сейчас же обратили [на себя] внимание знатоков. Для всех было ясно, что это – картины знаменитого Прайама Форлла. 

Ловкие дельцы фирмы «Оксфорд», торгующей картинами знаменитостей, сразу поняли, что тут что-то кроется, сообразили, что Прайам жив, по-прежнему пишет картины, и на славу заторговали выгодно достающимися им произведениями Форлла. Но фирму обвинили в том, что она торгует поддельными произведениями, ведь Форлл мертв и покоится в аббатстве. Тогда, спасая репутацию фирмы, Прайама посещает член фирмы, вынуждает Форлла признаться, что он Прайам Форлл, а не Генри Лик, и художник вызывается в суд в качестве свидетеля. 

– Да, я Прайам Форлл, – заявил художник на суде, – но я ничем не могу доказать это.

Заявление Форлла встречается, однако, очень скептически. 

Тогда выступает его двоюродный брат Дункан Форлл и заявляет, что у подлинного Прайама Форлла есть неопровержимое доказательство его самоличности – две родинки на шее. Художника просят снять воротничок и показать шею. Он протестует, отказывается, но в конце концов соглашается и срывает с себя воротник. Все убеждаются, что перед ними знаменитый Прайам Форлл, шумно приветствуют его и несут на руках из суда.

Но неисправимый скромник остается верен самому себе. Он в конце концов опять-таки удирает от назойливого шумного света, и мы видим его в купе вагона вдвоем с Алисой, которой он ласково говорит:

– Слава Богу, что мы удрали.

– Как хорошо, что мы опять вдвоем!..