Азиадэ (1918)

Восточный город, томный и таинственный, исполненный очарования и солнечной лени… Турист-европеец заблудился в узких улочках, пустынных в знойный полуденный час... Чей-то взор сверкнул с балкона, чья-то улыбка просияла и исчезла… И вот зловещая старуха приглашает туристов войти в дом... Какой-то подозрительный грязный притон. Но европейцы любопытны, они хотят все видеть, все изведать... Низко кланяется горбун-хозяин, лукавый и мудрый. Он умеет развлечь жадных европейцев, которые пресыщены механической культурой их скучных городов... 

И вот перед туристом возникает знакомая улыбка... В нежном танце кружится гибкая девушка, манит взоры, уводит мечты, чарует колдовской красотой, сулит пламенные ласки и исчезает, оставив в руке очарованного гостя легкое покрывало... А хозяин готовит новое развлечение. В маленьких чашечках кофе пьянит и навевает грезы… Видно, подмешал лукавый хозяин какое-то хмельное, снотворное снадобье... Под волнующий странный восточный мотив музыкального инструмента, под томный однообразный речитатив араба-сказочника грезит европеец… И в душе его возникает пышная греза... Что это? Наваждение или чары восточной сказки? 

Исчезла мрачная комната, исчез подозрительный притон, развеялось как дым настоящее... И уж нет европейца в пробковом шлеме с Бедеккером в руках, углубившегося в таинственные улочки восточного города… Это о нем ведет свой красочный рассказ мирным и заунывным голосом старый дервиш-араб. И расцветает греза аравийской ночи – правдивая и поучительная история великого шейха, мудрого и великодушного Уссейна, и вольной дочери пустыни, прекрасной и пленительной, бедуинки Азиадэ. Странно и непонятно претворилась действительность в сказке – в лицах поэмы чудятся знакомые черты... Словно из жизни, грубой и случайной, магической чарой создалась творимая легенда, исполненная глубокого смысла, насыщенная прекрасными образами и символами. Поэма страсти, внезапно вспыхнувшей в душе властного и сильного человека, развернулась в трудную драму. 

Как знойный ветер пустыни возникла любовь в сердце владыки, не привыкшего к отказу. Пышностью дворца своего, несметным богатством думал пленить шейх свободную бедуинку, влюбленную в солнце, песок и свой рваный шатер. Силой думал шейх добиться любви... Но любовь кочевника свободная и лукавая: она не терпит насилия, она умеет обмануть насильников. Берегись, шейх… Печальную судьбу предсказали тебе сирийские гадалки… Кошмаром, душным и гнетущим закончилась греза… Жуткая сказка, созданная восточной музыкой, вымыслами дервиша-поэта, воображением утонченного европейца и таинственным действием наркоза – сказка кончилась… И турист был рад, что это только сказка, только греза…