Карьера жандармского ротмистра Поземкова (1917)
Другие названия:
Изнанка жизни
Жандармский ротмистр Поземков всеми силами души стремился к блестящей карьере. Для этого он не останавливался ни перед чем: усердствовал по службе, угождал своему начальнику-генералу и в то же время интриговал против того же начальника, чтобы устранить его от должности и этим выдвинуться самому.
Жандармский ротмистр Поземков всеми силами души стремился к блестящей карьере. Для этого он не останавливался ни перед чем: усердствовал по службе, угождал своему начальнику-генералу и в то же время, вступил в «Союз русскаго народа», интриговал против того же начальника, чтобы, собрав о нем компрометирующие сведения, устранить его от должности и этим выдвинуться самому. Хорошим средством делать карьеру была также борьба с «крамолой», которая в воображении ротмистра Поземкова воплотилась в лице журналиста Грибова, стоявшего во главе большого книгоиздательского дела. С Грибовым у Поземкова были кроме того и старые личные счеты еще с того времени, когда ротмистр в начале своей карьеры ухаживал за опереточной артисткой, которую Грибов в своих рецензиях осмеивал. Но главным образом Поземкова выводила из себя при столкновениях с Грибовым его выдержка и спокойный тон превосходства. Однако самая тщательная слежка и несколько обысков, произведенных в квартире Грибова, не дали никаких результатов. Но Поземков не сдавался. В целях все той же слежки он снял квартиру в верхнем этаже дома, где помещалась контора Грибова, и однажды ему удалось узнать, что Грибов готовит к изданию книгу «Декабрьские дни в Москве».
За типографией, где печаталась книга, и конторой Грибова снова была установлена усиленная слежка, и в один прекрасный день прибежал к Поземкову филер с докладом, что 20 000 экземпляров книги перевезены в контору Грибова. Чтобы книги до прибытия Поземкова не могли быть увезены в другое место, около дома осталась стража. Через несколько минут прибыл на место торжествующий Поземков. Каково же было его изумление, когда в квартире не оказалось ни одного экземпляра преступной книги. Напрасно Поземков обращался к служащим, к самому Грибову, исчезновение 20 000 экземпляров книг, которые несомненно были привезены сюда за полчаса, оставалось тайной. Тайна открылась в тот же вечер. Грибов вовремя заметил слежку и, предвидя обыск и конфискацию книги, распорядился доставить ее этажом выше, в квартиру жандармского ротмистра, который таким образом неожиданно оказался хранителем нелегальной книги. Не зная, как выйти из создавшагося положения и куда сплавить книги, он отдал приказание кухарке сжечь их. Но кум кухарки, сообразив, что не следует губить даром добро, решил продать уцелевшие экземпляры торговцам; книга появилась в продаже и была конфискована полицией. Узнав об этом, Поземков испугался не на шутку, понимая, что кум, привлеченный к ответственности, выдаст кухарку, а кухарка его. Это угрожало гибелью его карьеры, и он решился на последний шаг.
Жандармский ротмистр Поземков всеми силами души стремился к блестящей карьере. Для этого он не останавливался ни перед чем: усердствовал по службе, угождал своему начальнику-генералу и в то же время, вступил в «Союз русскаго народа», интриговал против того же начальника, чтобы, собрав о нем компрометирующие сведения, устранить его от должности и этим выдвинуться самому. Хорошим средством делать карьеру была также борьба с «крамолой», которая в воображении ротмистра Поземкова воплотилась в лице журналиста Грибова, стоявшего во главе большого книгоиздательского дела. С Грибовым у Поземкова были кроме того и старые личные счеты еще с того времени, когда ротмистр в начале своей карьеры ухаживал за опереточной артисткой, которую Грибов в своих рецензиях осмеивал. Но главным образом Поземкова выводила из себя при столкновениях с Грибовым его выдержка и спокойный тон превосходства. Однако самая тщательная слежка и несколько обысков, произведенных в квартире Грибова, не дали никаких результатов. Но Поземков не сдавался. В целях все той же слежки он снял квартиру в верхнем этаже дома, где помещалась контора Грибова, и однажды ему удалось узнать, что Грибов готовит к изданию книгу «Декабрьские дни в Москве».
За типографией, где печаталась книга, и конторой Грибова снова была установлена усиленная слежка, и в один прекрасный день прибежал к Поземкову филер с докладом, что 20 000 экземпляров книги перевезены в контору Грибова. Чтобы книги до прибытия Поземкова не могли быть увезены в другое место, около дома осталась стража. Через несколько минут прибыл на место торжествующий Поземков. Каково же было его изумление, когда в квартире не оказалось ни одного экземпляра преступной книги. Напрасно Поземков обращался к служащим, к самому Грибову, исчезновение 20 000 экземпляров книг, которые несомненно были привезены сюда за полчаса, оставалось тайной. Тайна открылась в тот же вечер. Грибов вовремя заметил слежку и, предвидя обыск и конфискацию книги, распорядился доставить ее этажом выше, в квартиру жандармского ротмистра, который таким образом неожиданно оказался хранителем нелегальной книги. Не зная, как выйти из создавшагося положения и куда сплавить книги, он отдал приказание кухарке сжечь их. Но кум кухарки, сообразив, что не следует губить даром добро, решил продать уцелевшие экземпляры торговцам; книга появилась в продаже и была конфискована полицией. Узнав об этом, Поземков испугался не на шутку, понимая, что кум, привлеченный к ответственности, выдаст кухарку, а кухарка его. Это угрожало гибелью его карьеры, и он решился на последний шаг.
Источник
Описание картин // Вестник кинематографии. 1917. № 124. C. 36.